Аннотация: Статья посвящена византийскому военачальнику армянского происхождения Артабану Аршакуни, который состоял на службе иранского шаханшаха Хосрова I Ануширвана, а позднее перешел к византийскому императору Юстиниану I. Исследователь уделяет внимание различным аспектам интеграции Артабана в ряды военной знати Восточной Римской империи. Важным фактором, содействовавшим этому процессу, была поддержка его родственников и других переселенцев из Армении и Ирана. Именно эти лица оказали помощь Артабану в подавлении мятежа, поднятого Гонтарисом против византийской власти в Африке в 546 г., а также неудачном покушении на Юстиниана I в 548/549 г. Значительное влияние на мотивацию Артабана и его окружения оказали ценности, которые разделялись ими. При анализе этой проблемы информация Прокопия Кесарийского сопоставлялась с примерами, известными из трудов древнеармянских авторов.

Аннотация: Реминисценции вторжения вавилонского царя Навуходоносора II в Египет в 567 г. до н.э. сохранились в ряде исторических и литературных свидетельств, в т.ч. в библейской традиции, коптском «Романе о Камбисе», исторических трудах Иоанна Никиусского и ибн Абд ал-Хакама. Согласно некоторым из этих свидетельств, после вавилонского вторжения Египет оставался разрушенным в течение 40 лет, за которыми последовало некое его восстановление. Можно предположить, что на первоначальном этапе бытования этого сюжета имелись сведения о том, что вавилоняне, чье вторжение покончило с царем Априем, действовали в пользу Амасиса – его противника в междоусобице; правление Амасиса было воспринято как глубокий упадок Египта, а приход персов во главе с Камбисом II – как его восстановление. По-видимому, первоначально Камбис был представлен сугубо положи- тельным персонажем (ср., например, известную в античной передаче легенду о Камбисе и царевне Нитетис), а сам сюжет был выдвинут сторонниками Априя и противниками Амасиса, приветствовавшими низложившее его дом персидское завоевание. В ходе дальнейшего бытования этого сюжета, вероятно, под влиянием антиперсидской тенденции, которая стала преобладать в египетской и античной традициях, из него были устранены как негативный образ Амасиса, так и позитивный – Камбиса, причем последний контаминировался с образом Навуходоносора. Кроме того, сам сюжет приобрел черты характерного колорита египетского демотического эпоса, героизировавшего ливийскую военную знать, к среде которой могли принадлежать и его создатели – противники дома Амасиса

Аннотация: В статье обсуждается проблема отождествления образа римского императора с То-том-Гермесом. Функции ибиокефального божества Тота соответствовали образу римского императора, который отождествлялся с солярными богами-детьми в египетских храмах- маммизи, и рассматривался как правитель, проявляющий заботу над своими подданными и претендующий на власть над всей ойкуменой. Это позволяло отождествить или сопоставить образы римского правителя и ибиокефального божества. Отождествление Тота и римских правителей, которые выступали в качестве законодателей и «владык Маат», отображалось в египетских храмах и Хоровом имени императоров

Аннотация: Данная работа продолжает цикл статей, посвященных антидемократическим переворотам в Афинах конца V в. до н.э. и их историческому значению. Рассматриваются следующие вопросы: основные свидетельства источников об олигархическом режиме 411 г. до н.э. и их сравнительная ценность; суть замыслов олигархов и место Алкивиада в них; легкость учреждения олигархии Четырехсот и легкость ее падения; динамика политической эволюции в переходный период (411–410 гг. до н.э.). Обращается внимание на отсутствие единства в среде противников радикальной демократии, фатально ослаблявшее их лагерь.

Аннотация: Статья посвящена исследованию новых документов о связях России с православной Антиохийской патриархией с эпохи Петра I до начала Первой мировой войны. В ходе исследования были проведены изыскания в российских архивах, во время которых обнаружено значительное количество новых документов, позволяющих проследить историю российской политики в отношении Антиохийской церкви на протяжении более чем двух столетий. Грамоты и письма Антиохийских патриархов, донесения российских консулов, дипломатическая и межведомственная переписка раскрывают ранее неизвестные страницы истории двусторонних отношений.

Аннотация: В статье даётся обзор ранневизантийских свидетельств об Иерусалиме и других центрах Святой Земли периода до арабских завоеваний Палестины. В обзоре рассматриваются данные о византийском Ближнем Востоке в сравнении с хронологически близкими им материалами латиноязычных и восточных текстов, которым посвящены специальные публикации. Статья написана в рамках работы над темой госзадания ИВИ РАН по Программе фундаментальных научных исследований по направлению «Россия и Ближний Восток: исторические, политические и культурные контакты и взаимосвязи» Минобрнауки Российской Федерации и МОО «ИППО» в 2024 г.

Аннотация: В статье рассматриваются упоминания в Новом Завете о мореплавании и мореплавателях, различных видах судов и морских коммуникациях Ближнего Востока. Анализируются оригинальные древнегреческие термины и названия, которые сопоставляются с археологическими данными. Больше всего информации о мореплавании из всех книг Нового Завета содержат «Деяния апостолов», написанные св. Лукой, сопровождавшим апостола Павла в его миссионерских путешествиях. Сочинения апостола Луки отличает художественный стиль, ученая манера изложения и внимание к деталям, что делает их важным историческим источником. Особое внимание уделено морской торговле в 18-й главе Откровения Иоанна Богослова.

Аннотация: Анализируется погребальный обряд позднескифского населения Северо-Западно- го Крыма середины II в. до н.э. – конца I в. н.э. по материалам грунтовых и курганных некрополей Кара-Тобе, Керкинитиды, Чайки, Южно-Донузлавского городища, Беляуса, Кульчука, Джан-Бабы и Калос Лимена. Характерной особенностью погребального обряда Крымской Скифии является практика многократных подзахоронений со сдвижением ранее погребенных к стенке погребальной камеры. Некоторые черты позднескифского погребального обряда заимствованы у греческого населения. Это детские захоронения в ам- форах, использование надгробных рельефных стел, наличие в погребениях светильников, сооружение кенотафов и использование каменных склепов с уступчатым перекрытием, характерных для греческого населения Боспорского царства I в. н.э.

Аннотация: Строительная надпись топотирита Цулабиги (IOSPE³ V 172) находится на западной стене башни укрепления А.XI (балка Табана-Дере, Мангуп, Крым). Данный эпиграфический памятник, ранее датировавшийся 1503 г., недавно передатирован А.Ю. Виноградовым как ͵ϚΦΓʹ (6503 г. = 994/5 г. н.э.). Эта датировка, принятая рядом исследователей, вызывает ряд вопросов, разрешить которые призвана данная статья. Отнесение надписи к концу X в. не объясняет следующие особенности ее текста: 1) отсутствие индикта при дате от сотворения мира; 2) указание на правление одного топотирита, без упоминания императора или стратига; 3) датирующую формулу «ὑπὸ ἡμερῶν». Датированные официальные и строительные надписи, составленные на территории Византийской империи, регулярно содержат индикт до XII в. Чин топотирита до XI в. представлял собой второстепенную военную должность, но в XII–XIV вв. так назывались наместники разного уровня полномочий, в том числе автономные правители. Варваризм «ὑπὸ ἡμερῶν» зафиксирован в крымских надписях XIV–XV вв. При этом неопровержимых палеографических основа- ний для датировки X в. нет: почти для всех букв можно найти соответствия в надписях XIII в. Имя топотирита ΤΖΟΥΛΑΒΗΓΗ также не дает узкой хронологической привязки. Наконец, опубликованные результаты археологических исследований укрепления A.XI позволяют сделать вывод об отсутствии в Табана-Дере комплексов рубежа X/XI вв. Удовлетворительное решение дает прочтение года как ͵ϚѠΓʹ (6803 г. = 1294/5 г. н.э.).

Аннотация: Статья посвящена исследованию эпитафии на белокаменном надгробии 1529/30 г. с цитатой из покаянного стиха «Зрю тя, гробе» (CIR1001) в историко-культурном контексте эпохи. Оно было найдено в Новоспасском монастыре (Москва) и публикуется впервые. Расширение смыслового поля уникально для старорусских эпитафий XVI в. и отражает завершение глобального процесса индивидуализации образа Смерти в европейской (в том числе и древнерусской) культуре в XIV–XV вв. Покаянный стих «Зрю тя, гробе», распространившийся в поствизантийских рукописях и эпитафиях на Афоне со второй половины XV в., отражал индивидуализацию образа Смерти на православном Востоке. В русской иконописи он появляется в росписях северных дверей иконостаса в 1540-е гг. в качестве подписи к изображению лежащей в гробу Смерти-скелета, символизирующей участь каждого человека. О популярности данного покаянного стиха на Руси также свидетельствуют его многочисленные рукописные списки, наиболее ранние из которых относятся к началу 1470-х гг. Это произведение также оказалось созвучным намогильной эпиграфике, о чем свидетельствует исследуемая эпитафия. Таким образом, Смерть-скелет, явившаяся в мир благодаря грехопадению прародителей, в едином комплексе со стихом «Зрю тя, гробе», запечатленным в иконописи, книжной культуре и эпиграфике, утвердила в древнерусской культуре свое всемогущество и тщету земной жизни.

Аннотация: В 2020 г. на иудейском некрополе у Павловского мыса близ Керчи найдены 13 еврейских эпитафий, авторы издали их; в 2022 г. найдены еще 6, авторы публикуют их здесь. Все 6 на греческом языке, по содержанию краткие – включают личное имя покойного и патронимик. Имена ветхозаветные – Иаков, Гедур, возможно, Моисей, Барух, особенно интересны египетское имя одного покойного Иут и его арабское прозвище Усам. В целом в 19 эпитафиях 2–3 греческих имени, 12–13 еврейских. Для иудеев Диаспоры это невероятный результат, ибо на территории Европы у них абсолютно преобладают грече- ские и римские имена. Необычно и гендерное распределение: всего 2 эпитафии женщин, 1 детская, остальные 15 мужчины. Эти гендерные особенности подтверждают мнение ис- следователей Павловского могильника, что на Ак-Буруне располагался отряд иудейских солдат. А преобладание еврейских имен указывает, что они происходили из Палестины, 2/3 антропонимики которой еврейские. По времени ко II–III вв. относится большинство эпитафий – 10, от III–IV вв. их 6. Комплекс 19 эпитафий показывает, что Павловский могильник – уникальный археологический памятник, не имеющий аналогий в римско иудейском мире, на нем надо вести систематические раскопки. В Addenda дан критический отзыв об изданиях манумиссии из Гермонассы и строительной надписи из Танаиса.

Аннотация: Настоящий очерк является третьей частью в серии публикаций автора, посвященных региональному управлению в державе Александра на уровне сатрапий, а также его отношениям с зависимыми территориями на Востоке. В нем на этот раз речь пойдет еще об одной группе сатрапий Александра в Азии – от Сузианы до Тапурии.

Аннотация: Настоящий очерк продолжает задуманную нами серию публикаций, посвященных региональному управлению в державе Александра на уровне сатрапий, а также его отношениям с зависимыми территориями на Востоке. Тогда как в предыдущем очерке был рассмотрен материал, связанный с малоазийскими сатрапиями Александра1, то часть II посвящена следующей группе сатрапий в Азии (от Сирии до Месопотамии) и Египту.

Аннотация: В статье анализируются причины, ход и последствия боевого столкновения между войском Филиппа II и трибаллами в 339 г. до н.э. Определяется, что предпосылкой конфликта стали притязания трибаллов на часть добычи, захваченной Филиппом после разгрома царя скифов Атея. Имея сравнительно немногочисленное войско, к тому же отягощенное захваченным скотом и пленными, македонский царь попал в подготовленную фракийцами засаду. После того как требование трибаллов уступить им часть трофеев было отклонено, растянутая колонна македонского войска подверглась внезапной атаке. Македоняне не имели возможности прибегнуть к привычной для них тактике. В развернувшейся хаотичной схватке Филипп получил неоднократно упоминаемое в античной письменной традиции тяжелое ранение, а трибаллы смогли присвоить скифскую добычу. Произошедшее стало возможным из-за хорошего владения фракийцами методами «малой войны» и просчетов македонского командования, которое не учло уязвимость своих сил и пренебрегло особо нужной в тех условиях разведкой. В итоге авторитет монархии Аргеадов был подорван, а трибаллы временно укрепили свои позиции в регионе.

Аннотация: В статье рассматривается проблема локализации мифического народа гипербореев, жившего в Северной Евразии за Рипейскими горами. Место их жительства определялось разными авторами по-разному: от Кельтики до Северной Индии и Китая. Плиний Старший в своей «Естественной истории» приводит 5 версий расположения гипербореев (NH. IV. 89–90; VI. 34, 55, 219). Эти версии противоречивы и отражают весь спектр мнений, существовавших в античности, – это и крайний север Восточной Европы, где со времен Геродота помещали гипербореев, и более южные районы, и север Китая, и некий остров, находящийся в океане между нашей ойкуменой и землей антиподов. Поскольку определение океана, в котором находился остров гипербореев, проблематично (Тихий или Атлантический?), большая часть статьи посвящена этому вопросу. На наш взгляд, этот остров следует размещать в Северной Атлантике, поскольку именно в западном полушарии в его северном сегменте следует локализовать противолежащую нашей ойкумене землю антиподов. В статье приводятся античные свидетельства о традиции расположения гипербореев в западной части Европы (ойкумены), а Гекатей Абдерский, труд которого «О гипербореях» упоминал сам Плиний, прямо помещает гипербореев на острове в северной Атлантике («напротив Кельтики»). Рассмотренные пассажи Плиния дают возможность увидеть основные принципы энциклопедического метода изложения информации: это учет возможно большего числа мнений предшествующих авторов, как правило, без полемики с ними, даже если Плиний с ними не согласен, иногда выражение скепсиса по поводу приводимых мнений, а иногда и высказывание собственного мнения. Вот и в случае с гипербореями: высказав в несколько скептической форме разные версии их локализации, Плиний тем не менее категорически заявляет, что такой народ существует (NH. IV. 91).

Аннотация: В статье рассматриваются время и обстоятельства появления сариссы на вооружении представителей македонской фаланги. Этот тип пехотного копья длиной значительно превосходил традиционное гоплитское древковое оружие, наделяя обладателей преимуществом в дистанции воздействия. Кроме того, сарисса требовала нехарактерного для эллинской военной практики двуручного хвата и перехода к использованию нового варианта щита. Процесс внедрения сарисс очень скупо освещен в письменных источниках и, ввиду отсутствия подробных описаний этого оружия, не может быть уверенно от- слежен в археологических материалах. Тем не менее определено, что предположение о появлении сариссы в арсенале македонской пехоты лишь к концу правления Филиппа II малообоснованно. Согласно информации, восходящей корнями к утраченному сочинению Эфора, сариссы были частью экипировки фалангитов Филиппа уже на начальной стадии его правления. Это заключение хорошо соотносится и с обстоятельствами первой победы Филиппа над иллирийцами, достигнутой, по указанию источников, с помощью отборных подразделений пехоты. Рассмотрение сведений о реформаторской деятельности Ификрата, подразумевавшей вооружение наемников более длинными копьями, показывает, что убедительных оснований считать афинского полководца настоящим создателем сарисс нет. Схожий вывод сделан применительно к гипотезе о заимствовании Филиппом длинных двуручных копий у фракийцев. Ее явными недостатками являются отсутствие убедительных археологических свидетельств и плохое соответствие особенностям военного дела фракийцев, не имевших аналогов македонской фаланги и вряд ли нуждавшихся в громоздком оружии, эффективном лишь в плотных боевых порядках. Данные источников, анализ терминологии, учет условий и обстоятельств создания новой македонской «военной машины» позволяют заключить, что наиболее обоснованным является мнение, согласно которому сарисса была создана именно в царстве Аргеадов на начальном этапе военных преобразований Филиппа

Аннотация: В статье охарактеризованы проблемы выявления, интерпретации и сопоставления «военных» и «торговых» следов в варварских погребальных комплексах в контексте их потенциала для реконструкции воздействия военно-политической динамики на развитие греко-варварской торговли. Рассмотрены погребальные комплексы Прикубанья и междуречья Волги и Урала – регионов ближней и дальней варварской периферии античного мира, имевших свои особенности как военно-политической истории, так и торговых кон- тактов с античным миром. Сравниваются характерные для этих регионов особенности групп археологических «торговых» и «военных» свидетельств в материалах погребальных памятников. Для ближней периферии характерно большее разнообразие материальных свидетельств, отражающих изменения как в торговле, так и в военно-политической динамике. Обзор проблем отражения динамики греко-варварской торговли и военно-политической динамики в материалах погребальных комплексов Прикубанья и междуречья Волги и Урала показывает возможность реализации общих подходов к их изучению. Вместе с тем имеются различия в круге соответствующих материальных свидетельств, их информативных возможностей и проблем данного рода, наиболее актуальных и доступных для изучения. Эти различия связаны с особенностями природных условий регионов, набора характерных хозяйственно-культурных типов, этнического состава населения, военно-политической истории и степени интенсивности и характера контактов с античным миром и, как следствие, спецификой источниковой базы.

Аннотация: В статье впервые публикуются две уникальных находки из раскопок на акрополе Пантикапея: фрагмент края чернофигурного сосуда с посвятительным граффито Эргане и терракотовая статуэтка, изображающая богиню. До находки этих вещей культ Афины Эрганы не был засвидетельствован ни на территории Северного Причерноморья вообще, ни в Пантикапее в частности. Письменные источники подтверждают существование культа Афины Эрганы в таких важных культовых центрах Эллады, как Делос, Эпидавр и Дельфы, в то время как данные изобразительного искусства, прежде всего, коропластики, расширили известный ареал культа Эрганы до Восточной Греции (Малая Азия, Родос) и Сицилии, а теперь и до Боспора. В статье анализируются известные эпиграфические, археологические и иконографические свидетельства, относящиеся к культу Афины Эрганы в различных частях Ойкумены. Появление пантикапейского посвящения Афине с эпиклезой Эргана подтверждает самостоятельное существование этого эпитета уже в VI - начале V вв. до н.э. не только в материковой Греции (Дельфы), но и на периферии греческого мира. Эти две уникальные находки с акрополя Пантикапея побуждают заново оценить значение и роль культа Афины на Боспоре в позднеархаическую и раннеклассическую эпохи.